— Может быть, в другой раз, — холодно сказала она. — Я не в настроении!

Франческе не пришло в голову сказать, что ей бы больше понравилось, если бы он просто обнял ее или погладил по голове и позволил прижаться к нему. Вариана огорчил ее отказ, но она восстановила его хорошее настроение кокетливой улыбкой, обещавшей будущие удовольствия.

Через две недели она заставила себя пройти долгий путь по винтовой лестнице в стиле Адама, мимо пейзажа Констебля и скамьи-рекамье, через арочный вход в его роскошную спальню в стиле Людовика XIV.

— Ты сочная и сладкая, — сказал Эван, выходя из гардеробной в шелковом халате бордовых и темно-синих оттенков, с монограммой J.B., вышитой в изысканной манере на кармане.

Наверное, он позаимствовал этот костюм из последнего своего фильма. Эван подошел к ней, и его рука потянулась к ее груди, к полотенцу, в которое она завернулась, раздевшись в ванной.

— Красива, как грудь голубя, мягка как пух и сладка, как материнское молоко, — процитировал он.

— Это из Шекспира? — нервно спросила Франческа. Ее раздражал одуряющий запах его одеколона.

Эван покачал головой.

— Это из «Слез мертвеца», сразу после этого я вонзаю кинжал в сердце русского шпиона. — Его пальцы прошлись по ее шее. — Я думаю, тебе пора в постель.

У Франчески не было желания заниматься чем-либо подобным — она даже не знала наверняка, нравится ли ей Эван Вариан или нет, — но дело зашло слишком далеко, чтобы отступить без унижения, поэтому она сделала, что он просил. Матрац заскрипел, когда она легла. Почему у него такой скрипучий матрац? Почему так холодно в комнате? Эван без предупреждения навалился на нее. Испуганная Франческа пыталась сбросить его, но Эван бормотал что-то ей на ухо, сражаясь с ее полотенцем.

— О!.. Перестань! Эван…

— Пожалуйста, дорогая, — сказал он, — делай, что я…

— Слезь с меня!

Франческу охватила паника. Эван справился с полотенцем, и она стала колотить его по плечам.

Он снова буркнул ей что-то в ухо, но в отчаянии она разобрала лишь конец фразы.

— ..возбуждаешь меня, — прошептал он, стягивая халат.

— Скотина! Убирайся прочь! Слезь с меня! — кричала она, сжав кулаки и лупя его по спине.

Эван коленями раздвинул ее ноги.

— ..только один раз, и потом я кончу. Только раз назови меня по имени.

— Эван!

— Нет! — Что-то ужасно твердое уперлось в нее. — Назови меня Буллит[3]!

— Буллит?

Слово слетело с ее губ, и он вломился в нее. Она пронзительно вскрикнула, почувствовав удар горячей боли, а потом, прежде чем она смогла вскрикнуть еще раз, Эван начал содрогаться.

— Свинья! — истерически рыдала она, колотя его по спине. — Ты страшная, грязная скотина!

С силой, неожиданной для нее самой, она наконец сбросила его с себя и выпрыгнула из постели, захватив с собой покрывало и укрыв им свое обнаженное поруганное тело.

— Я добьюсь, что тебя арестуют! — кричала Франческа, и слезы градом катились по ее щекам. — Ты еще пожалеешь об этом, чертов извращенец!

— Извращенец? — Эван натянул свой халат и поднялся с постели, все еще неровно дыша. — Я не стал бы все делать так быстро, Франческа, — холодно сказал он, — и, если бы ты не была столь неумелой любовницей, ничего бы этого не случилось!

— Неумелой! — Обвинение так поразило ее, что Франческа почти забыла о пульсирующей между ногами боли и о том противном и липком, что текло по ее бедрам. — Неумелой! Ты набросился на меня!

Он завязал пояс и враждебно посмотрел на Франческу:

— То-то все позабавятся, когда я расскажу, что красивая Франческа Дей фригидна!

— Я не фригидна!

— Конечно, ты фригидна. Я любил сотни женщин, и ты — первая, оставшаяся недовольной!

Он подошел к позолоченному комоду и достал трубку.

— Боже, Франческа, если бы я знал, как ты ужасна в постели, я бы не связывался с тобой!

Франческа выскочила в ванную, кое-как оделась и выбежала из дома. Она запретила себе думать о том, что ее изнасиловали.

Это было страшное недоразумение, и она просто заставит себя забыть об этом. Кроме всего, она — Франческа Серрителла Дей. С ней не может случиться ничего по-настоящему ужасного!

Даллас Фремонт Бодин сказал как-то раз репортеру из «Спорте иллюстрейтед», что профессиональные игроки в гольф отличаются от других профессиональных спортсменов тем, что не плюются. Если они из Техаса, конечно. Другие-то с удовольствием делают всякие мерзости.

Техасский стиль гольфа был одним из излюбленных тем Далли. О чем бы ни шла речь, он запускал одну руку в свои золотые волосы, бросал в рот пластинку «Даббл-баббл» и заявлял:

— Вы, конечно, понимаете, мы говорим о настоящем техасском гольфе… а не об этом модном дерьме из Профессиональной ассоциации гольфа! Настоящий, со своими хитростями, с ударчиками, которые пробивают мяч против ураганного ветра и вколачивают его в шести дюймах от колышка на выгоревшей общественной площадке для гольфа! И не важно, что у вас из клэбов[4]всего лишь старенькая железная «пятерка» — она досталась вам в детстве, и вы таскаете ее с собой просто потому, что на нее приятно взглянуть!

К концу 1974 года Далли Бодин создал себе у спортивных журналистов репутацию спортсмена, который собирается внести желанную струю свежего воздуха в душный мир профессионального гольфа. Его привлекательная техасская физиономия красовалась на журнальных обложках, колоритные высказывания широко публиковались.

К сожалению, Далли часто исключали за ругань с официальными лицами или за «левые» ставки с нежелательными особами, поэтому его никогда не оказывалось поблизости, когда в палатке для прессы дела начинали идти туго. Тем не менее репортеру, чтобы отыскать его, требовалось лишь узнать у местных жителей название самой захудалой в округе сельской забегаловки ковбойского пошиба, и в девяти случаях из десяти Далли оказывался там со своим кэдди[5]по имени Кларенс Скит Купер и тремя или четырьмя бывшими королевами студенческих балов, которым удалось ускользнуть на вечерок от мужей.

— Определенно, брак Санни и Чер под угрозой, — сказал Скит Купер, изучая экземпляр журнала «Пипл» в тусклом свете, сочащемся из открытого перчаточного отделения. Он глянул на Далли, который, положив одну руку на руль, в другой держал пеностироловую чашку с кофе. — Да, с-сэр, — продолжал Скит. — Знаешь ли, у малышки Частати Боно в скором времени появится отчим.